Гордость и гордыня - Страница 13


К оглавлению

13

— Право, не знаю, — добавила она, — что с ней сталось бы без таких добрых друзей, она ведь совсем занемогла и очень страдает, хотя, как всегда, с величайшей терпеливостью, потому что более кроткого характера и вообразить невозможно. Я часто повторяю остальным моим девочкам, что им с ней не сравниться. Какая миленькая комната, мистер Бингли, и такой бесподобный вид на подъездную аллею. Не знаю в наших краях ни одного места, какое превосходило бы Недерфилд. Надеюсь, вы не поторопитесь с ним расстаться, хотя и взяли аренду на такой короткий срок.

— Я все делаю второпях, — ответил он. — И потому, если я решу покинуть Недерфилд, то, наверное, соберусь за пять минут. Однако пока я полагаю, что устроился тут надолго.

— Именно этого я от вас и ожидала, — заметила Элизабет.

— Вы начинаете меня понимать! — воскликнул он, оборачиваясь к ней.

— O да, я вас понимаю в совершенстве.

— Хотел бы я истолковать это как комплимент, но, боюсь, довольно грустно, когда тебя видят насквозь.

— Как сказать. Ведь отсюда не следует, что сложный, глубокий характер достоин большего или меньшего уважения, чем ваш.

— Лиззи, — вскричала ее маменька. — Помни, где ты, и не говори вздора, пусть дома мы его и терпим.

— Я прежде не знал, — тотчас сказал Бингли, — что вы изучаете характеры. Вероятно, это очень забавное занятие.

— Да, но сложные характеры особенно забавны. У них есть хотя бы это преимущество.

— B сельских краях, — сказал Дарси, — вряд ли можно найти много материала для такого изучения. B сельской округе вы вращаетесь в очень ограниченном и не меняющемся обществе.

— Однако сами люди так изменяются, что в них всегда замечаешь что-то новое.

— Вот уж правда! — вскричала миссис Беннет, обиженная тоном, каким он произнес «сельская округа». — Можете мне поверить, в деревне этого самого не меньше, чем в столице.

Все были изумлены, а Дарси, смерив ее взглядом, молча отвернулся. Миссис Беннет, воображая, что одержала над ним полную победу, продолжала с торжеством:

— Вот уж не вижу, чем Лондон так лучше деревни, доложу я вам, ну, помимо магазинов и всяких увеселений. Деревня куда как приятнее, ведь верно, мистер Бингли?

— Когда я в деревне, — ответил он, — мне хочется остаться тут навсегда; но то же самое и в Лондоне. И там, и там есть свои преимущества, и я равно счастлив и в деревне, и в городе.

— Ну да, это так, потому что вы не критикан. А вот этот джентльмен, — тут она посмотрела на Дарси, — деревню словно бы ни во что не ставит.

— Право, маменька, вы ошибаетесь, — сказала Элизабет, краснея за мать. — Вы неверно поняли мистера Дарси. Он лишь имел в виду, что в деревне не встретишь столько совсем разных людей, как в городе, а это, вы должны признать, совершенно справедливо.

— Кто же, душечка, с этим спорит. А вот о том, что в наших краях много людей не встретишь, так наша округа почище других будет. Мы ведь обедаем в двадцати четырех домах.

Только сочувствие к Элизабет помогло Бингли сохранить серьезность, но его сестра была не столь деликатна и взглянула на мистера Дарси с весьма выразительной улыбкой. Элизабет, желая отвлечь мать, поторопилась спросить, заглядывала ли в Лонгборн Шарлотта Лукас в эти дни.

— Да, вчерась она нанесла нам визит вместе со своим папенькой. Уж какой сэр Уильям обходительный человек, мистер Бингли, не правда ли? Такой светский! Такого хорошего тона и ничуть не спесивый! У него всегда для всех найдется словечко. Вот что я нахожу благородными манерами; а те персоны, которые надуваются важностью и рта открыть не желают, очень даже ошибаются.

— Шарлотта обедала у вас?

— Нет, она домой торопилась. Думается мне, присмотреть за булочками с изюмом. Я-то, мистер Бингли, всегда держу слуг, которые со своим делом справляются без надзора. Мои-то дочки совсем не так воспитаны. Ну да каждому свое, а дочки Лукасов очень даже милые барышни, уж поверьте мне. Жаль только, что с лица неказисты. Не то чтобы я считала Шарлотту такой уж некрасивой, Так ведь она нам почти как родная.

— Она кажется очень приятной барышней, — заметил Бингли.

— Так-то так, но согласитесь, она совсем дурнушка. Сама леди Лукас часто так говорит и завидует мне, что Джейн такая красавица. Натурально, мне не по душе расхваливать собственное дитя, но, право, Джейн… красивее ее не скоро сыщешь. Все так говорят. На свое материнское суждение я не полагаюсь. Ей еще шестнадцати не было, как один джентльмен в столице, в доме моего брата, Гардинера, до того в нее влюбился, что моя невестка уже думала, он сделает предложение, прежде чем мы уедем домой. Да только он предложения не сделал. Может, подумал, что она еще слишком молода. А вот стишки он ей написал, и такие миленькие!

— На чем его нежность и истощилась, — нетерпеливо сказала Элизабет. — Полагаю, не одну нежную страсть ждал подобный конец. Хотела бы я знать, кто первый открыл, что нет ничего лучше поэзии, чтобы прогнать любовь.

— Мне всегда казалось, что поэзия — это пища любви, — сказал Дарси.

— Подлинной, прочной, прекрасной любви — быть может. Все питательно для того, что уже сильно. Но если речь идет о хилом, слабом увлечении, я убеждена, что один звучный сонет тотчас уморит его голодом.

Дарси только улыбнулся, и в наступившем молчании Элизабет с трепетом ждала, что ее маменька вновь выставит себя на посмешище. Она охотно заговорила бы, но не находила о чем, и молчание прервала миссис Беннет, вновь принявшаяся благодарить мистера Бингли за его доброту к Джейн и рассыпаться в извинениях, что обременила его еще и Лиззи. Ответы мистера Бингли были неподдельно любезными и принудили мисс Бингли быть не менее любезной и сказать все то, чего требовал случай. Правда, она выполнила свой долг вежливости весьма сухо, но миссис Беннет была вполне удовлетворена и вскоре попросила, чтобы подали ее карету. По этому сигналу самая младшая из ее дочерей подошла к мистеру Бингли. Все время визита она перешептывалась с сестрой, и вот теперь на ее долю выпало напомнить мистеру Бингли, что он, едва переехав, обещал дать бал в Недерфилде.

13