Гордость и гордыня - Страница 23

Рядом с такими соперниками на внимание прекрасного пола, как мистер Уикхем и офицеры, мистер Коллинз, казалось, обратился в полное ничтожество. Барышни, разумеется, совсем о нем забыли, однако он все еще порой находил в миссис Филипс благодарную слушательницу и ее заботами не испытывал недостатка нив кофе, нив горячих булочках.

Когда были разложены карточные столы, настала его очередь одолжить ее, дав согласие сесть за вист.

— Пока я еще не слишком искусен в этой игре, — сказал он, — но рад случаю приобрести опыт, ибо в моем положении…

Миссис Филипс была весьма благодарна ему за любезное согласие, но не стала выслушивать, какие причины побудили его согласиться.

Мистер Уикхем в вист не играл и вы звал живейшую радость, заняв место за другим столом между Элизабет и Лидией. Вначале, казалось, была опасность, что им всецело завладеет Лидия, говорившая без умолку. Однако лотерея нравилась ей не меньше, и вскоре она увлеклась игрой, заключала пари, ахала, выигрывая, и ничего другого уже не замечала. Мистер Уикхем поэтому в ожидании своего хода мог без помех беседовать с Элизабет, а она охотно его слушала, хотя и не надеялась услышать то, что интересовало ее более всего: историю его знакомства с мистером Дарси. Она не посмела даже упомянуть этого джентльмена. Однако ее любопытство получило нежданное удовлетворение. Мистер Уикхем сам коснулся запретной темы, осведомившись, как далеко Недерфилд находится от Меритона, а когда она ответила, нерешительно спросил, как долго там гостит мистер Дарси.

— Около месяца, — ответила Элизабет и, желая поддержать этот разговор, добавила: — Насколько я понимаю, у него в Дербишире очень большое поместье.

— Да, — ответил Уикхем. — Оно великолепно. Приносит в год чистый доход в десять тысяч фунтов. И вам было бы трудно найти человека, более меня способного снабдить вас верными сведениями на этот счет, я с самых нежных лет был связан с его семьей особыми узами.

Элизабет не могла скрыть удивления.

— Вы в полном праве изумиться такому утверждению, мисс Беннет, так как, по всей вероятности, заметили холодность нашей встречи. Вы близко знакомы с мистером Дарси?

— Не более, чем мне хотелось бы! — горячо воскликнула Элизабет. — Я провела четыре дня в одном доме с ним и нахожу его весьма неприятным человеком.

— Мне не пристало высказывать мое мнение, — заметил мистер Уикхем, — насколько он приятен или наоборот. Я не вправе выносить суждение о нем. Я знаю его слишком долго и слишком хорошо, чтобы сохранить непредубежденность взгляда. Я не могу быть беспристрастен. Однако, мне кажется, ваше мнение о нем вызвало бы удивление… и, быть может, вы бы не выразили его столь сурово в другом месте. A здесь вы в лоне собственной семьи.

— Честное слово, здесь я сказала ровно столько, сколько готова повторить в любом доме тут, кроме Недерфилда. B Хартфордшире он никому не нравится. Всех возмущает его гордыня. И никто другой не отзовется о нем мягче.

— Не стану притворяться, будто я сожалею, — сказал Уикхем, на минуту отвлеченный игрой, — что его или любого другого человека оценили так, как он того заслуживает. Однако с ним, насколько могу судить, это случается нечасто. Свет ослеплен его богатством и родственными связями или же напуган его надменными и властными манерами, а потому видит его таким, каким он хочет, чтобы его видели.

— Даже при нашем кратком знакомстве я сочла бы его человеком с дурным характером.

Уикхем только покачал головой.

— Хотел бы я знать, — сказал он, когда представился случай возобновить разговор, — долго ли еще он пробудет здесь.

— Мне это не известно, но, пока я оставалась в Недерфилде, никаких разговоров об его отъезде не было. Надеюсь, ваше желание поступить в ***ширский полк не переменится из-за его пребывания тут.

— O нет! Меня мистер Дарси отсюда не изгонит. Если ему не угодно встречаться со мной, то он должен будет уехать сам. Мы не в дружеских отношениях, и мне всегда тягостно его видеть, но у меня нет причин избегать его, кроме тех, которые я могу объявить всему свету: лишь обида на глубочайшую несправедливость и самые горькие сожаления, что он таков, каков он есть. Его отец, мисс Беннет, покойный мистер Дарси, был одним из лучших людей, когда-либо живших на земле. И когда я вижу этого мистера Дарси, мне душу ранят тысячи светлых воспоминаний. Его поведение со мной было возмутительным, но я искренне верю, что простил бы ему и это, и что угодно, но только не обман надежд его отца и оскорбление его памяти.

Элизабет была глубоко заинтересована и слушала всем сердцем, однако деликатность темы возбраняла какие бы то ни было расспросы.

Мистер Уикхем заговорил о Меритоне, его окрестностях, местном обществе, видимо, одобряя все, что ему уже удалось увидеть, а о последнем выразился особо, с мягкой, но очень заметной хвалой.

— Поступить в ***полк, — добавил он, — меня подвигла главным образом надежда обрести здесь добрые знакомства. Мне известно, что это весьма уважаемый, прославленный полк, а мой друг Денни еще больше соблазнил меня своими рассказами о городе, где они сейчас квартируют: о превосходном обществе и радушии, которым они окружены здесь. Признаюсь, я не могу обходиться без общества. Я претерпел разочарования, и мой дух не вынесет одиночества. Мне необходимы занятия и общество. Я не предназначался для военной жизни, но обстоятельства сделали ее желанной. Моим поприщем должна была стать церковь, я был воспитан и получил образование, чтобы посвятить себя церкви, и сейчас имел бы завидный приход, если бы так было благоугодно джентльмену, о котором мы только что говорили.